Я снова куда-то шел... Снова, как в первые дни на Их землях, я шел сам, ведомый то ли интуицией, то ли просто необходимостью куда-то идти. Смерть тэнгу очень серьезно на меня подействовала. Я не видел в ней смысла или хоть какого-нибудь логического обоснования. Я бы понял, если бы Хранитель гор и лесов сражался с кем-то в небе и пал в бою, но вот так просто взять и упасть? Мне было не по себе. И еще почему-то до меня только сейчас дошло осознание того, что моя смерть уже близка. Этот чисто человеческий страх неизвестности раздражал, но я ничего не мог с собой поделать, хоть и ненавидел себя за эту слабость.

За своими размышлениями я не заметил, как стих лес. Лесные зверьки словно разом испарились, только в кронах деревьев гулял ветер и сбоку слышалось успокаивающее журчание горной речушки. Я заметил их не сразу, но они явно ожидали этого. Дриады. Прекрасные девы, словно вырезанные из дерева лучшими скульпторами. Я разглядел только двоих, но знал, что здесь и сейчас их намного больше. Что-то внутри меня зашевелилось от волнения и какого-то непонятного мне самому предвкушения. Одна дриада отделилась от остальных, подходя ко мне.

Ее лицо было живым и совсем "не деревянным". Но больше всего меня поразили ее глаза. Потому что... Это были мои глаза. Тот же ненормальный, нечеловеческий зеленый оттенок с темными вкраплениям. Я невольно вспомнил деревню, где я вырос, и из которой чуть ли не сбегал, когда мои глаза почему-то стали менять цвет с серого, отцовского, на непонятный этот. Я не знал матери, отец растил меня сам, и никогда о ней не гово...

Все как-то резко встало на свои места. И я, особо не отдавая себе отчет в своих действиях, подошел к дриаде и крепко обнял ее, чувствуя щекой, как она улыбается. Что-то внутри ликовало. Мама... И как-то сразу стала понятна моя тяга к Их землям, которую я пытался побороть в себе почти двадцать лет. И все вообще вдруг стало так очевидно и легко, что я понял: я просто счастлив. Мама отстранилась, но уверенно взяла меня за руку и потянула за собой. Я и не думал сопротивляться.

Мне оставался последний день. Хотелось прожить его достойно...